Хабаровский судебный процесс: история «кухни дьявола»

«Хабаровский процесс» – постоянный раздел стаким названием появился в декабре в Гродековском музее. Теперь в экспозиции «Развитие Хабаровского края 1923-1953 гг.» этот раздел экспозиции расскажет о малоизвестной странице истории – судебном процессе 1949 года над японскими военными преступниками. Именно в Хабаровске были представлены факты медицинских экспериментов на людях и подготовки к бактериологической войне против СССР. Как считают российские историки, Хабаровский процесс по своему значению может быть поставлен в один ряд с военными трибуналами в Нюрнберге и Токио.

Мы уже писали об этом процессе, но историк Алексей Малов более подробно пролистал некоторые страницы этого дела.

И для начала он считает важным напомнить, что еще в 1925 году официальными представителями целого ряда государств в Женеве был подписан протокол «О запрещении применения на войне удушливых, ядовитыхили других подобных газов и бактериологических средств». Многие государства позже также присоединились к нему. Тем не менее, все понимали, что в будущей большой войне угроза применения такого оружия массового поражения была вполне реальна. Вопрос состоял лишь в том, - кто лучше подготовится к этому, и кто первым применит такое оружие?

Подготовка к войне

Наиболее явно в области разработки бактериологического оружия преуспела союзница нацистской Германии – Япония.

Ещё в 1931 году она захватила китайскую Маньчжурию и стала активно проводить военную политику, угрожающую окружающим её странам и народам. Именно их земли и составили пять последовательных стадий японской агрессии, согласно пресловутому «меморандуму Танака»: острова в Тихом океане, Корея, Китай, Монголия, советские Сибирь, Забайкалье и Дальний Восток, Индокитай, Австралия и западные берега Канады и США.

В этих условиях имеющихся людских и материальных ресурсов Японии явно не хватало для противоборства с такими державами как США, СССР, Великобритания или Франция. Японии требовалось оружие «нового поколения» …Дешёвое для производства, несущее колоссальную смертность для врага.

Первая бактериологическая лаборатория во главе с будущим генерал-лейтенантом медицинской службы Исии Сиро была организована и включена в состав Квантунской армии уже вскоре после захвата Маньчжурии, в 1931 году. Она располагалась в крепости Жонгма В ней производили вирусы острых инфекционных заболеваний.

На «поток» создание бактериологического оружия было поставлено Японией в 1938 году, когда в Маньчжурии появляется сразу несколько секретных объектов: отряд «100» у Синьцзиня (вопросы заражения скота), отряд «516» в Цицикаре (создание химического оружия) и отряд «731» в местечке Пинь-фань, что около Харбина. Формально он должен был заниматься борьбой с эпидемиями в японской армии. На самом же деле, военнослужащие и сотрудники этого отряда занимались созданием бактериологического оружия и его испытанием на людях.

«Кухня дьявола»

Первыми жертвами оружия, созданного в лабораториях отряда «731» стали жители китайских городов Нинбо (южнее Шанхая) и Тайлачжоу в 1940 году, а также Чандэ в 1941-м. При помощи низколетящих самолётов японцы над этими населенными пунктами распространили блох, заражённых бубонной чумой, также использовался обстрел снарядами с сибирской язвой.

Вскоре последовал удар по Нанкину, где японские военные заражали брюшным тифом и паратифом колодцы, дома, еду местных жителей. В 1940-м от бомбардировок боеприпасами с бактериями брюшного тифа, холеры и блохами, зараженными чумой, пострадали китайские солдаты в районе Ханчжоу. А в 1942 году бактерии тифа и чумы были применены японской армией против китайцев во время своего отступления в районе местечка Цунсянь. С этой целью снова заражались колодцы, водоемы, населенные пункты.

Рабоче-Крестьянская Красная Армия также получила опыт столкновения с японским бактериологическим оружием. Это произошло в ходе боевых действий на реке Халхин-Гол в 1939 году в виде специальной диверсионной операции, проведенной отрядом «смертников» и применением бацилл брюшного тифа, паратифа и дизентерии из специальных баллонов, привезённых группой генерала Исии. По результатам действий данной группы в зоне боевых действий позже был снят засекреченный учебный документальный фильм.

С началом Великой Отечественной войны в 1941 году Япония, как союзник фашисткой Германии, готовится к большой войне с нашей страной. В связи с этим отряд «731», как и иные отряды получает задачу: развернуть массовое производство и испытание бактериологического оружия.

Так, в докладной записке министра внутренних дел ССР С.Н. Круглова, адресованной 23 апреля 1949 года товарищу И.В. Сталину сказано: «Как показывает Кавасима, Исии обратился к присутствующим примерно со следующим заявлением: «Началась война Германии с Советским Союзом: в Квантунской армии введен план «Кан-Току-Эн». Этим планом предусмотрена подготовка военных мероприятий против Советского Союза, в связи с чем Квантунская армия должна иметь в полной боевой готовности и свое новое бактериальное оружие, чтобы иметь возможность, в нужный момент, использовать его против СССР».

Отряд «731» представлял собой не просто научную лабораторию. Это был целый комплекс зданий и строений со своим аэродромом, помещениями нескольких отделов и секций с большим количеством инкубаторов, душей и дезинфекционных камер, отрядом авиации, специальным полигоном, предприятием по изготовлению бомб и снарядов, тюрьмой, крематорием, анатомическим залом, специальным жандармским отделением, оборонительными укреплениями. На содержание его базы и пяти филиалов в разных городах Китая ежегодно тратилось около 10 миллионов иен, из которых 5 миллионов использовались для организации проведения опытов.

Деятельность отряда была строго засекречена. Каждый, кто работал там, давал специальную подписку о неразглашении увиденного, даже между собой. Научные конференции, производившиеся при отряде, касались только общих вопросов обеспечения противоэпидемиологической защиты. Все же иные вопросы рассматривались путём личных докладов начальнику отряда. Сотрудникам отряда, окна в кабинетах которых смотрели на здание тюрьмы, было запрещено открывать окна и занавески даже в жару.

Допуск же к заключенным для проведения опытов имел только ограниченный контингент врачей отдела № 1. Территория отряда охранялась старослужащими солдатами и была ограждена рядами колючей проволоки с пропущенным по ним электрическим током.

Отряд специализировался на производстве бактерий лёгочной и бубонной чумы, тифа, паратифа, сибирской язвы, холеры, дизентерии, кровоточащей инфекционной лихорадки, геморрагической лихорадки с почечным синдромом.

Эксперименты на людях

Испытания возможностей применения оружия с этими бактериями проходили на людях. Ежегодно в месторасположение отряда японской жандармерией поставлялось до 500–600 человек возрастом примерно от 20 до 40 лет, в т. ч.: советских граждан (особенно из лагеря «Хогоин», расположенного в Маньчжурии), представителей русской эмиграции в Китае, китайцев, корейцев и т. д. Доставлялись в отряд они на жандармских автомобилях, не имевших окон, скрытно, ночью. Средний срок жизни такого заключенного в отряде «731» достигал, как правило, 3–4 месяцев с момента поступления до смерти. После кончины его место занимал новый пленный. Таких заключенных каждый месяц было около 50–60 человек…Позже на допросах при подготовке к Хабаровскому судебному процессу, ряд японских офицеров указывал и на участь японских солдат в качестве «подопытных кроликов» и жертв бактериологического оружия.

Из показаний генерал-майора медицинской службы Кавасимы в ходе допроса, проведенного при подготовке к Хабаровскому судебному процессу: «Производившиеся отрядом № 731 опыты преследовали цель подготовки бактериального нападения на противника. Опыты по искусственному заражению смертоносными бактериями чумы, холеры, сапа, сыпного тифа, дизентерии и кровоточащей инфекционной лихорадки производились преимущественно на живых людях разных национальностей путём уколов, заражением через открытые раны и дыхательные органы.

Для этого при отряде и его лабораториях был специально оборудован стационар, в комнатах которого постоянно содержалось сто и более человек, подвергавшихся искусственному заражению.

За время моей работы в отряде с апреля 1941 по март 1943 года в должности начальника производственного отдела было подвергнуто экспериментам до 300 китайцев, которые доставлялись японской жандармерией.

Заражение людей производилось через рот, уколами и посредством насекомых, в лабораториях и на опытных полевых участках. Опыты по массовому заражению производились с самолётов и специальных вышек, путем сбрасывания бомб, начиненных бактериями или зараженными насекомыми. При производстве отдельных экспериментов смертность достигала 100%.»

«Однажды я наблюдал в одной из камер тюрьмы отряда № 731 заключенного, которому была сделана опытная прививка бацилл бубонной чумы. Он вел себя спокойно. Я наблюдал его на 3-й или 4-й день, когда у этого заключенного появилась значительная злокачественная опухоль в области плеча, дальнейший процесс развития болезни и поведение заключенного не наблюдал и чем закончился опыт над ним не знаю.»

Из показаний майора медицинской службы Карасава Томио: «Как руководителю группы по изготовлению микробактерий, мне известно, что для выращивания этих бактерий, были заготовлены десятки тонн питательной среды из различных препаратов, таких как «цустин» (химическое вещество) и другие.

В 1939 году майор Наито, профессор Токийской военно-медицинской школы, совместно с генералом Исии разработал аппарат по массовому изготовлению бактериоматериала механическим путем, исключающим возможность проникновения посторонних микроорганизмов.

В отряде № 731 интенсивно производились бактерии чумы и сибирской язвы, как наиболее эффективные. Эти бактерии предназначались, главным образом, для заражения оставляемой противнику территории. Для диверсионных актов в тылу противника отряд Исии изготовлял портативные термосы с ампулами бактерий.»

Из показаний сержанта Ямагучи: «Для уничтожения в отряд № 731 мною лично было доставлено из различных мест заключения свыше 120 арестованных лиц различных национальностей, в том числе до 10 советских граждан, как военнослужащих, так и гражданских лиц, насильно захваченных во время пограничных конфликтов или сбежавших с территории СССР, а также граждан Советского Союза, проживавших в городе Харбине. Эти лица направлялись в отряд № 731 потому, что не желали давать показания, что они являются советскими агентами, а также отказывались от сотрудничества с японскими разведорганами.»

Из показаний начальника Сахалянского жандармского отряда капитана Кимура: «В отряд № 731 жандармерия направляла для истребления тех лиц, которые отказывались служить японским интересам и отказывались давать сведения о Советском Союзе, что могли сделать только те, которые ранее проживали в СССР или являлись советскими гражданами или патриотами своей Родины.

С тем, чтобы замести следы, боясь разоблачений за насильный захват советского гражданина, за издевательства и пытки во время допроса и другие незаконные действия против советского человека, японская жандармерия производила такие «особые отправки» в данный отряд под видом того, что отправляемый боле заразной болезнью и требуется его изоляция.

В среднем ежемесячно органами жандармерии отправлялось в отряд 150–180 человек, из них, мне запомнилось около 20 случаев отправки советских граждан для истребления. Я подтверждаю, что я лично подписал 3 справки на советских граждан, китайцев по национальности, с представлением их к «особой отправке» в отряд № 731, после того, как их допрашивали, применяли к ним избиения и, наконец, пытались их завербовать. После всего этого было неудобно передавать советским властям, чтобы не вызвать осложнений или недоразумений, поэтому были приняты меры к тому, чтобы ликвидировать их в отряде без всяких осложнений.»

Помимо производства бактерий и вооружений с ними, экспериментов с заражениями людей, насильственному забору крови, в лабораториях отряда производились и иные опыты. Так, например, на заключенных испытывали действие разных видов оружия, в т. ч. противотанковых и химических гранат, огнемётов, бомб, снарядов, штыков, ножей, специальных жидкостей, разрушающих организм изнутри, газов и т. д. При этом, часто во время испытаний боеприпасов на полигоне Аньда у привязанных к столбам подопытных специальными металлическими щитами прикрывали грудную клетку и голову с тем, чтобы зараженная бациллами шрапнель поражала ноги и иные конечности, вызывая заражение организма.

Для изучения особенностей войны в холодных условиях производились опыты с обморожениями. Пленных выводили в специальное помещение и заставляли проталкивать руки в специальную камеру, где они находились до полного замерзания из-за чрезвычайно-низкой температуры внутри камеры. После этого при постукиваниях палкой по замороженным участкам тела, раздавался звук, похожий на стук по доске. Как только лёд убирали, обмороженную конечность подвергали различным испытаниям в виде огня, обливания водой и прочее. Нередко присутствующий врач тут же отрезал обмороженные пальцы, а от сохранившейся плоти брал образцы для исследований. Впоследствии, через несколько дней процедура повторялась уже в отношении остальных пальцев данной руки, а затем и всего тела данного человека. Аналогичные опыты проводились и путем погружения рук заключенных в ёмкости с водой на морозе.

Для испытания предельной высоты, которую способен выдержать организм человека русских людей помещали в барокамеру и создавали разнообразные перепады давления. Испытание «снотворных ядов» и иных препаратов (например – цианистого калия, героина) и исследование процесса истощения людей, производимые над пациентами-заключенными с участием старшего унтер-офицера Митамо Кадзуо, сопровождались колебаниями веса жертвы. Для того, чтобы проследить влияние препаратов на организм, после каждого приёма дозы, заключенных постоянно взвешивали и измеряли им температуру.

Военные японские медики активно ставили опыты по насильственному заражению пленных венерическими заболеваниями, а также газовой гангреной и следили за тем, как они подвергаются лечению на разных стадиях развития болезни. Врачей не смущало психологическое насилие над людьми, заражение беременных женщин, изнасилования, производимые в ходе их опытов и просто так…. У прошедшего одно испытание и вставшего на путь поправки, не было шансов на жизнь. Ведь он был «бревном». Именно так персонал отряда называл между собой пленных. Его отправляли на новое испытание до тех пор, пока он не умирал.

Агония отряда

Опасаясь рассекречивания деятельности отряда в ходе наступления советских войск в 1945 году, командующий Квантунской армией генерал Ямада приказал эвакуировать личный состав отряда (по некоторым данным, около 2000 сотрудников персонала и охраны) в Корею, а все его здания – взорвать и сжечь. Выполняя приказ, японские военнослужащие взорвали и здание двухэтажной железобетонной тюрьмы, где, по оценкам историков, находилось не менее 500 заключенных! Кроме того, японцами на свободу были выпущены крысы, зараженные чумой и разбросана лабораторная посуда, что вызвало, что вызвало массовые заражения в китайском городе Ванъемяо, расположенном рядом с базой отряда. Эти военные преступления зафиксированы советской санитарной разведкой и, в частности, отражены в ответе на запрос о деятельности отряда №731, данном 14 февраля 1947 года начальником штаба Забайкало-Амурского военного округа генерал-лейтенантом Е.Г. Троценко.

Особый цинизм деятельности отряда «731» заключается в том, что в его структуру к 1945 году входил специальный «молодёжный отряд» в 200 человек, где несли службу и работали несовершеннолетние молодые люди в возрасте от 16 лет до «призывного возраста».

Необходимо отметить, что о содержании деятельности отряда было прекрасно осведомлено даже высшее руководство Японии. Так, например, из показаний майора медицинской службы Карасавы известно, что весной 1944 года отряд посетил сотрудник Генерального штаба, принц Микаса, младший брат императора Хирохито. Он подробно исследовал территорию 1-го отдела, непосредственно занимавшегося опытами над людьми.

Подготовка к суду

Советскими органами госбезопасности и советскими военнослужащими была проведена колоссальная работа по выявлению военных преступлений японских военных и гражданских лиц, разрабатывавших и испытывавших бактериологическое оружие. Были исследованы тысячи доказательств бесчеловечного отношения служащих отряда «731» по отношению к пленным и местному населению.

Одновременно с этим, ещё в процессе освобождения территории Китая, советскими и монгольскими военными медиками, китайскими врачами был совершён настоящий подвиг. Рискуя жизнью, они пытались спасти чумных больных из местного населения, заражённых во время эвакуации отряда «731». Ценой их подвига удалось локализовать очаги распространения заболеваний.

Находившиеся в советских лагерях для военнопленных японские военные преступники, причастные к деятельности отряда, нередко пытались уйти от ответственности, путаясь в показаниях, скрывая факты своей биографии, отказываясь предоставлять информацию. Также стоит отметить и то, что многие свидетели и участники бесчеловечных опытов японских медиков шли на сотрудничество со следователями, из-за страха ответственности или чувства раскаяния.

Всё это потребовало от советских военнослужащих, сотрудников юстиции, органов госбезопасности колоссального труда, терпения и самоконтроля. Ведь нередко им приходилось слышать факты и видеть доказательства, от которых у нормального человека, что называется «шевелились волосы на голове».

К 25 декабря 1949 года всё было кончено. Именно в этот день вышел окончательный вариант обвинительного заключения по делу бывших военнослужащих японской армии. На 29 листах раскрывалась изобличались все преступления членов отряда «731» и причастных к его деятельности.

Итоги процесса

Судебный процесс проходил в Хабаровске с 25 по 30 декабря 1949 года. Скамью подсудимых занимали 12 военных преступников, вина которых была полностью доказана в ходе следствия. По итогам судебного заседания подсудимые Отодзо Ямада, Рюдзи Кадзицука, Киёси Кавасима, Такаацу Такахаси были приговорены к 25 годам исправительно-трудовых лагерей, Томио Карасава, Сюндзи Сато – к 20 годам, Тосихидэ Ниси – к 18 годам, Кадзумо Митомо – к 15 годам, Масао Оноуэ – к 12 годам, Дзэнсаку Хирадзакура – к 10 годам, Юдзи Курусима – к 3 годам и Норимицу Кикути – к 2 годам лишения свободы. Все приговоры в отношении осужденных были оставлены без изменений Военной коллегией Верховного суда СССР после рассмотрения их апелляций.

Судьба осуждённых сложилась по-разному. Такахаси умер в лагере для военнопленных №48 от кровоизлияния в мозг. Карасава покончил с собой в 1956-м. Сроки заключения Норимицу и Курусима к 1952 году закончились и они вернулись на родину. Ямада досрочно освобождён и в мае 1956 года также вернулся домой. А в декабре были репатриированы и остальные военные преступники.

В завершение необходимо отметить, что спустя 60 лет после окончания войны премьер-министр Японии Дзюнъитиро Коидзуми принёс официальные извинения за действия своей страны в ходе Второй мировой войны. Только вот можно ли это забыть?

Алексей Малов

Главное фото – https://khabarovsk1949.rusarchives.ru

При подготовке статьи использованы материалы фондов Российского государственного архива новейшей истории, Государственного архива РФ, Информационного центра УМВД России по Хабаровскому краю, Российского государственного военного архива, Центрального архива ФСБ России, Российского государственного архива кинофотодокументов, Государственного архива Хабаровского края.